Она прошла по мосту, вернулась в свою маленькую квартиру, решив, что ни за что не станет покупать телевизор,. Даже если случатся лишние деньги. Она будет думать, она употребит все свое свободное время на размышления.

Запись в дневнике Марии, сделанная в тот вечер (с пометкой на полях «Не уверена»):

Я догадалась, за что мужчина платит женщине: он хочет быть счастливым.

Он не выложит тысячу франков только за то, чтобы испытать оргазм. Он хочет быть счастливым. Я тоже хочу, все на свете хотят счастья – и ни у кого не получается. Что же я потеряю, если решу на какое-то время стать... Мне трудно даже мысленно выговорить это слово, не то что написать его... Но все же... Итак, что я потеряю, если решу на какое-то время стать проституткой?

Честь. Достоинство. Самоуважение. Если хорошенько подумать, у меня никогда не было ни того, ни другого, ни третьего. Я не рвалась на этот свет, я не встретила того, кто полюбил бы меня, я всегда поступала неправильно – и сейчас готова допустить, что жизнь моя и так загублена мною.

На следующий день Мария позвонила в агентство справиться насчет фотографий и узнать, не предвидится ли новый показ. Сказала, ни минуты не веря, будто они ничего не знают, что араб должен был связаться с ними.

Потом отправилась в библиотеку и попросила книги о сексе. Раз уж она всерьез рассматривает возможность работы – пусть хоть и всего в течение года, как она сама себе пообещала, – в новой для себя области, то прежде всего необходимо узнать, как себя вести, как давать наслаждение, вернее – не давать, а про-давать.

К вящему ее разочарованию, ей ответили, что, поскольку это государственная библиотека, в наличии имеются только несколько руководств. Мария проглядела оглавление одного из этих учебников и сейчас же вернула его – авторы ничего не понимали в счастье, а толковали только об эрекции, эякуляции, стимуляции, средствах предохранения и прочих безвкусных предметах. Она уж собиралась было остановиться на толстом томе под названием «Психологические аспекты фригидности», потому что ее немного смущало – ни с одним мужчиной не получала она оргазма, а лишь более или менее приятные ощущения.

Но она сюда не развлекаться пришла, а по делу. И, поблагодарив библиотекаршу, Мария пошла в магазин и сделала первое вложение капитала в маячившее на горизонте предприятие – накупила разнообразных нарядов, показавшихся ей «секси» и способных, по ее мнению, пробудить в мужчине желание. А затем двинулась по недавно выясненному маршруту на Бернскую улицу. Она начиналась с церкви, за церковью помещался японский ресторан (какое совпадение – и третьего дня она ужинала в японском!), за рестораном тянулись ряды витрин с дешевыми часами, и вот наконец появились кабаре и клубы, о которых она столько слышала. В этот час все они были закрыты. Тогда Мария погуляла вокруг озера, приобрела – без малейшего замешательства – пять порнографических журналов, намереваясь ими руководствоваться в своей деятельности, и несколько часов спустя, вечером, снова появилась на Бернской улице. Выбор ее пал на заведение с милым бразильскому сердцу названием – «Копакабана».

Я еще ничего не решила, твердила она себе. Попытка – не пытка. Но никогда еще за все время, проведенное в Швейцарии, не чувствовала она себя так вольготно и уютно.

– Ищете работу, – не утруждая себя вопросительной интонацией, сказал хозяин, перемывавший за стойкой стаканы. Заведение представляло собой десяток столов, крошечный пятачок для танцев и несколько диванов вдоль стен. – Ничем не могу помочь. Мы уважаем закон: чтоб поступить сюда, надо иметь по крайней мере разрешение на работу.

При виде документа, предъявленного Марией, он стал несколько более приветлив:

– Опыт есть?

Она не знала, что ответить: скажешь «есть» – спросит, где работала раньше? Скажешь «нет» – пошлет подальше.

– Я пишу книгу.

Эти слова будто сами собой сказались или кто-то прошептал их ей на ухо. Мария заметила, что хозяин не поверил, но виду не подал.

– Прежде чем принять окончательное решение, поговорите с девочками. Тут у нас человек шесть из Бразилии. По крайней мере, будете знать, что вас ожидает.

Мария хотела ответить, что советы ей без надобности и что решение она еще не приняла, но хозяин, оставив ее одну и не предложив ей даже стакана воды, куда-то удалился.

Стали появляться «девочки», и хозяин, окликнув нескольких бразильянок, попросил ввести новенькую в курс дела. Никто не изъявил желания вступить с Марией в беседу – как она догадалась, конкурентки им были совершенно ни к чему. Заиграла музыка, зазвучали бразильские песни (даром, что ли, дело происходило в «Копакабане»?), входили все новые и новые девушки – одни с азиатскими чертами лица, другие, казалось, только что спустились с заснеженных романтических гор вокруг Женевы. Наконец, после того как она два часа провела в ожидании, выкурила полдесятка сигарет, истомилась от нестерпимой жажды, совершенно отчетливо ощущая, что совершает ошибку, многократно произнося про себя «Что я тут делаю?!» и досадуя на полное отсутствие интереса со стороны хозяина и девиц, одна из соотечественниц все же приблизилась.

– Почему ты выбрала именно это место?

Мария могла бы повторить историю про книгу, но вспомнила про курдов и про Хоана Миро и сочла за благо сказать правду:

– По названию. Я не знаю, с чего начать, и не знаю, стоит ли вообще начинать.

Девица была явно удивлена таким прямым и откровенным ответом. Она отпила чего-то похожего на виски, послушала бразильскую музыку, сообщила, что очень скучает по родным краям и что работы сегодня будет мало, потому что международный конгресс, работавший в окрестностях Женевы, закрылся, а потом, заметив, что Мария не уходит, сказала:

– Все очень просто, только надо помнить три правила. Первое: не влюбляйся в тех, кто тут работает, или в клиентов. Второе: не верь обещаниям и требуй деньги вперед. Третье: никаких наркотиков. – Она помолчала и добавила: – И сразу начинай. Если сегодня уйдешь домой, никого не подцепив, задумаешься и навряд ли вернешься сюда.

Мария готовилась всего лишь услышать краткое суждение о том, годится ли она для временной работы, но тотчас поняла, что вот-вот накатит неизменная спутница скоропалительных решений – тоска и неминуемо приходящее следом отчаяние.

– Ладно. Сегодня и начну.

Она не стала признаваться, что начала вчера. Девица подошла к хозяину бара, которого называла Миланом, и тот подозвал к себе Марию:

– Что у тебя под одеждой?

Никто и никогда не задавал ей такого вопроса. Ни любовники, ни араб, ни подруги. По меньшей мере, странно. Но очевидно, таковы уж были нравы в этом заведении – брать быка за рога.

– Трусики. Голубые, – ответила она и добавила не без вызова: – Лифчик не ношу, – но одобрения не дождалась.

– Завтра наденешь черное белье, пояс с чулками. Так полагается – чем больше есть что с себя снять, тем лучше.

Не теряя времени и излагая все эти сведения как откровение, Милан сообщил: «Копакабана» – не какой-нибудь притон, а порядочное заведение. Мужчины приходят сюда, пребывая в уверенности, что встретят здесь одинокую, свободную женщину. Если кто-нибудь подсядет за ее столик, а не будет перехвачен по дороге (ибо, помимо всего прочего, существует такое понятие: «Особый клиент»), то наверняка спросит:

«Позвольте вас угостить? »

На что Мария может ответить согласием или же отказом. Она имеет право выбирать себе партнера, но говорить «нет» больше одного раза за ночь не рекомендуется. В случае согласия она заказывает себе фруктовый коктейль (это – по странному совпадению – самое дорогое, что есть в меню). Ни капли спиртного, и нельзя, чтобы выбор напитка делал за нее клиент.

Затем она должна принять приглашение потанцевать. Большая часть завсегдатаев хорошо всем известна (на то они и завсегдатаи) и, если не считать «особых клиентов» (более подробно о них Милан распространяться не стал), никакой опасности не представляют. Полиция и министерство здравоохранения требуют ежемесячно делать анализ крови, чтобы девицы не распространяли болезни, передающиеся половым путем. Презерватив – обязательно, хотя никто, разумеется, проверять, выполняется это правило или нет, не станет. Никаких скандалов: Милан – женат, отец семейства, он дорожит своим добрым именем и репутацией заведения.

– Мне за... Это заплатили тысячу, – попробовала возразить Мария.

Хозяин приподнялся, показывая всем своим видом, что разговор окончен, но бразильянка, сидевшая рядом, удержала его:

– Да она шутит.

И, повернувшись к Марии, произнесла по-португальски отчетливо и раздельно:

– Это – самое дорогое заведение во всей Женеве. Никогда больше не повторяй таких глупостей. Он знает цены на рынке и знает также, что никто не получает за сеанс тысячу франков, разве что от «особого клиента». Да и то – если повезет и если научишься всем премудростям.

Глаза Милана – позднее Мария узнала, что он родом из Югославии, но живет здесь уже лет двадцать, – не оставляли и тени сомнения:

– Такса – 350 франков.

– Поняла, – пробормотала униженная Мария. Сначала спрашивает, какого цвета у нее исподнее.

Потом определяет, сколько стоит ее тело.

Но времени подумать не было – хозяин продолжал давать инструкции: к клиенту домой или не в пятизвездные отели не ходить. Если клиенту некуда отвести ее, она должна сама отвезти его в отель, находящийся в пяти кварталах отсюда, причем – обязательно на такси, чтобы не примелькаться девицам на Бернской улице. Тут Мария сообразила – не в том дело, чтобы не примелькаться, а чтобы не переманили в другое заведение, где будут лучше платить. Однако, наученная горьким опытом первой дискуссии, смолчала.

– Еще раз говорю: на работе – ни капли спиртного, как будто ты американский полицейский, – видела, наверно, в кино? Ладно, пока все, мне пора, сейчас начнет подтягиваться клиентура.

– Поблагодари, – сказала девица опять же по-португальски.

Мария сказала «спасибо». Милан улыбнулся, но его список рекомендаций еще не был исчерпан:

– Да, совсем забыл! От предложения выпить и до выхода должно пройти никак не больше сорока пяти минут – а поскольку здесь, в Швейцарии, везде понатыканы часы, пунктуальными становятся даже югославы и бразильцы. И запомни, что время – деньги, а мне надо детей кормить.

Запомнила.

Милан протянул ей стакан газированной минеральной воды с ломтиком лимона – все вместе вполне могло сойти за джин-тоник – и велел подождать.

Бар мало-помалу стал заполняться посетителями. Мужчины входили, оглядывались по сторонам, рассаживались поодиночке, и тотчас появлялся кто-нибудь из «местных», словно начиналась вечеринка и люди, давно и хорошо друг друга знающие, собрались после долгого трудового дня, чтобы вместе повеселиться. Каждый раз когда посетитель находил себе пару, Мария с облегчением вздыхала, хотя уже немного освоилась. Может быть, потому что это была Швейцария, может быть, потому что рано или поздно она непременно найдет острые ощущения, деньги, мужа – все, о чем мечтала. А может быть, и потому, что – она только сейчас это поняла – впервые за много недель вышла вечером из дому и оказалась там, где играла музыка и время от времени раздавалась португальская речь. Она смеялась, потягивала фруктовый коктейль, весело болтала с другими девушками.

Никто из них не был с ней особенно приветлив, никто не пожелал ей успеха на новом поприще – ну да это и понятно: в конце концов, она была их конкуренткой, соперницей, ибо охотились они за одной и той же добычей. Но это ее нисколько не огорчало, а наоборот – раззадоривало и вселяло в нее гордость: она сражалась с ними, боролась на равных. В любую минуту Мария могла встать, открыть дверь, уйти и никогда больше не возвращаться, но даже и в этом случае навсегда запомнила бы, что у нее хватило отваги прийти сюда, обсуждать такие вопросы, о которых раньше не осмеливалась бы даже подумать.

Я – не жертва судьбы, повторяла она себе ежеминутно, я не боюсь рисковать, я не скована никакими рамками, я проживаю такие минуты, которые потом, в унынии старости, в безмолвии сердца, буду – как ни странно – вспоминать с отрадой и светлым чувством.